Кто испугался больше, сказать было трудно, так как и Берт, и мертвяк подскочили резвее, чем ужаленный в круп молодой конь. Мертвяку было легче - он значения клича не знал и, к тому же, в прыжке потерял одну ногу и сознание, так что разбираться со свалившимся на него несчастьем в виде Майи Берту пришлось в одиночку.
- Мы сдаёмся! Только дай эксперимент до конца довести, а то он так и будет то шляться, то разлагаться по дворцу. - чуть переведя дух, юный некромаг грудью встал на защиту очередного своего творения. "Творение" должно было стать зомбиком на побегушках, для выполнения простейших поручений, но теперь его хватило бы максимум на "поползушки".

- Уже ни для чего. Допрыгался, бедняга. - Берт сочувственно посмотрел на разлучённого с любимой конечностью пациента: тащить всё это обратно на погост ну очень не хотелось. Если только какой-нибудь маг воздуха не залевитирует его подальше... А там и поджечь можно будет.
- Поможешь избавиться от тела? - по вредному выражению лица ведьмы было видно, что в гробу она видала такую благотворительность, так что Берт поспешно добавил: - Буду должен.

- Эмм... - из "эквивалента" у Берта имелась пара грязных, затёртых и покусанных (кем?) монет, которые он даже постеснялся предлагать.
- Может, подойдёт ответная услуга при необходимости? - маг подпихнул ногой потерянную мертвяком кисть, - Скажем, поджечь чего-нибудь чересчур назойливому кавалеру. Или слишком робкому. - надо сказать, порчей одних лишь штанов Берт давно уже перестал ограничиваться.
- И зря ты так про Ансельма. Он бы у меня порхал, аки горный козёл, но вторично помер от испуга.

- Будет или нет - не только же нам и Ансельму страдать. - справедливо, по его мнению, рассудил Берт и щёлкнул пальцами. выпуская в сторону кенотафа эффектную огненную стрелу. То ли мертвяк не желал вторично упокаиваться, то ли лорд Фрей отчаянно протестовал против нового жильца, но пламя ревело и скрежетало так, что не спасали даже пальцы, предусмотрительно засунутые поглубже в уши.
- Пошли отсюда, а то, чую одним местом, нас тут обнаружат и навешают по самое не балуйся. - прокричал маг.

- Это, конечно же, бесполезно, но я попробую... - вздохнул Берт. Дверь, как он и предполагал, осталась на месте, а к горящим ушам прибавились ноющий от затрещин затылок и многострадальное мягкое (хотя, по расчётам Берта, к этому возрасту при столь частых наказаниях оно должно было ороговеть) место.
- Майя, прости, что так получилось, хоть нам и не привыкать.

Идея была хороша, с этим не поспоришь, и Бертгард, набрав в лёгкие побольше воздуха, во всю мощь затянул:
- Бейте тарелки, бейте розетки!
Вилки тупите, гните ножи!
Об пол бутылки! В печку салфетки!
Будет порядок - только скажи!
Дальше он слов не помнил, поэтому пришлось добавить немного народного творчества, в том числе в виде частушек.

Берт, как истинный отпрыск королевских кровей, не мог позволить себе выражаться подобным образом в присутствии дамы, поэтому после каждого заковыристого оборота покаянно просил за него прощения.
- И когда же их проберёт?! Боюсь, я скоро сорву голос этим задушевным пением.
Надеюсь, на каморке не лежит никаких шумоизоляционных заклинаний. Надеюсь...

Будущий настоящий мужчина храбро шагнул вперёд, намереваясь защитить свою прекрасную даму от злобного дракона в лице дражайшей бабули. Сходство и впрямь было потрясающим, разве что огнём Нюретта не дышала. Уповая на свои весьма скромные дипломатические способности и наспех скорченную страдальцескую мину, почти великомученик Бертгард заговорил:
- Взываю к вашему благоразумию, великолепная госпожа! Мы осуждены несправедливо! С каких пор в нашем славном королевстве преследуется совершенно естественная тяга к познанию нового и неизведанного?!

- Так и не надо к нему подходить, к тому кенотафу. - пробормотал Берт.
- Хорошо, бабуль. Осталось только чуть-чуть подправить границы государства. - мальчик вприпрыжку направился навстречу столь долгожданной свободе, пропустив вперёд Майю.

А пока отец с горечью осознавал всю незавидность своего положения, отпрыск его чинно засел в библиотеке. Точнее пытался, так как усидеть на месте у него получалось не дольше пяти минут, после чего Берт захлопывал книгу и бежал к другой полке за новой жертвой. Постигать безобидные заклинания без удушающих последствий он предпочитал под настроение, исторические труды были откровенно скучны, стихи не цепляли, да и вообще в мыслях парень то и дело возвращался к Майе, что ему изрядно надоело. Окажись девушка перед ним - щеголяла бы подпаленной юбкой, как в старые добрые времена. Но, к счастью, её унесло в совершенно противоположную от храма познания сторону.

- Отцу и положено за детьми присматривать... - неразборчиво буркнул Берт. Ему вдруг стало обидно, что в последнее время Седрик всё меньше интересуется своими детьми. Даже не столько за себя, сколько за Рин. Он и сам не был идеальным братом, но честно навещал сестрёнку по вечерам и желал доброй ночи, развлекал фокусами и временами пытался чему-то учить.
- Мы и сами за собой присмотрим, па. Бабушка просто перегнула палку, ты же знаешь, как она относится к запаху жареных "экспериментов".

- Мне это надо?
Моргот тебя так и эдак! Конечно, ему давно уже ничего не надо, ничего и никого. Кроме этой белобрысой стервы, разумеется.
Со стервой Берт малость погорячился: Ония вела себя вполне мирно и даже покладисто, но парень не мог простить отцу второго брака. Как он мог снова жениться после смерти мамы?! Как можно просто забыть человека и полюбить кого-то другого? - эти вопросы неизбежно возникали в голове при виде новоявленной мачехи, Седрика или обоих сразу, но оставались без ответа. А тут ещё Майя! И чего она в мысли лезет? Берт схватился за голову: та была готова взорваться, хотя раньше и не являлась его слабым местом. Мальчик счёл за благо промолчать: пусть отец выпустит пар, а уж потом... Что потом, он не знал. Может, они разойдутся с миром, или наконец поговорят начистоту. А о худших вариантах лучше не думать.

- А что я могу ответить? - раньше Берт удивился бы такой реакции отца на безобидную детскую шалость, теперь же с этим приходилось мириться.
- Пап, ну вспомни себя: разве ты в детстве был паинькой? Бабушка точно так не считает. - мальчик попытался улыбнуться. В конце концов, кто-то должен сделать первый шаг к перемирию.